Friday, February 18, 2011

"Скучная история" инсценирована в парижском Théâtre de l'Atelier

чтобы увеличить картинку, нажмите на нее курсором
Чехов востребован, а новых пьес нет, по понятной причине… Но есть люди, пишущие тексты по французски. Например, Марк Дюген (Marc Dugain), он же и постановщик. Он и написал пьесу «Банальная история» по французскому переводу (довольно скучному) повести Чехова «Скучная история», – одной из лучших чеховских проз.
Пьеса идет полтора часа. В главной роли профессора медицины – хороший актер Жан-Пьер Дарусен (Jean-Pierre Darroussin).
Пьеса – ее адаптация – не без резона начинается с чеховского китча: ноющий профессор Nicolaï Stepanovitch, которому осталось недолго жить, пилящая его жена Alice Carel, которой нужно выдать дочку замуж (если вы помните, за проходимца и самозванца, любителя музыки…), и воспитанница, прелестная молодая женщина Катя, Gabrielle Forest, дочь покойного друга профессора. Разумеется, ей давно бы пора стать молодой женой старого друга своего отца, если бы не долгожительство законной супруги… Остается немного диссиденствовать, разочароваться в театре (в парижской адаптации заметно умереннее, чем в повести, – в Париже не любят поднимать волну, даже, так сказать, виртуальную… поэтому, умирая от пресного своего искусства, Париж ищет остренького на стороне, чтобы немедленно переделать его на умеренное и пресное…)
Действо держится на уменье Дарусена прощать и искупать немедленно всё, что недоучили в своих училищах его более молодые коллеги. Впрочем, китч спасает и здесь: небезынтересно следить за попытками актеров войти в роль и даже играть ее, – неумело и страдая. Нужно бы еще, как говорится, работать и работать, но нет времени, и нужны деньги. А Чехов их приносит.
Несомненные достижения спектакля, конечно, есть. Экономичность и скромность декораций, почти в шекспировском стиле. Находчивость в завершении спектакля, когда Nicolaï Stepanovitch, произнеся ворчливо прощание с миром, укладывается на кровать в харьковской гостинице – в позе умирающего, и таким он нам кажется. Однако вскоре слышится храп под опускающийся занавес… Бесспорная находка, хотя более уместная в пьесе о Национальной Ассамблее Франции, чем о русской жизни конца 19 века в изображении Чехова. Что делать! (вот, кстати, название знаменитого русского романа, еще не вышедшего на французскую сцену). Надо как-то жить...





Labels: ,